Советник правительства Великобритании по вопросам безопасности, лорд Чарльз Гатри выделяет следующий ряд отличительных аспектов терроризма конца ХХ – начала XXI века: большая уязвимость современного технологичного общества; легкость и дешевизна создания оружия массового поражения малого размера; недорогие средства коммуникации, позволяющие дистанционное планирование и управление операциями; международный масштаб и неиерархический характер террористических организаций; мотивация не ясными политическим целями: освобождение от колониального владычества, борьба за социальные и этнические права, освобождение политических заключенных, но религиозными обещаниями воздаяния в мире ином [Гатри, Ч. Современный терроризм // Вестник Московской школы политических исследований. – 2005. - №3 (34). – С. 43.]. Таким образом, в конце ХХ – начале XXI века внутренний характер терроризма изменился: терроризм эпохи постмодерна превратился в эффективный способ ведения войны на «циркулярное (повторяющееся и нарастающее) переживание страха» [Ольшанский, Д. Психология терроризма. – СПб. : Питер, 2002. – 288 с.], тотальное устрашение, обесценившее устоявшиеся антитеррористические методы.
Необходимо также уточнить понимание наиболее используемого и актуального термина: «международный терроризм».

В рамках экспертной классификации видов террористической деятельности [Борисов, С. Н. Философско-культурологический анализ феномена терроризма в мире традиционализма и современности. / Дисс. на соиск. уч. степ. к.ф.н. – Белгород, 2005. – 161с.], выделяют формы внутреннего (domestic) и международного (international) терроризма, которые на протяжении всей истории во многом дополняли друг друга. Ключевое отличие международного терроризма от внутреннего формально: принадлежность террориста к гражданству тех государств, на территории которых он осуществляет террористическую деятельность.

Ось «внутренний – международный» в конце ХХ века трансформируется в ось «локальный - глобальный», сопровождаясь размыванием значения понятия «международный»: теперь речь идет не о формальном гражданстве террористов, но об их экстерриториальности, непринадлежности какой бы то ни было территории.. Не-локальность терроризма становится фактором глобального значения, с которым приходится считаться любому правительству как в своей внутренней, так и во внешней политике.

Наконец, необходимо указать на некоторые особенности восприятия современного международного терроризма, главным образом, как исламского фундаментализма. Это связано, в первую очередь, с тем, что другие террористические организации либо ограничивают деятельность пределами своих государств (южноамериканские герильеро, этно-сепаратистские ИРА, ЭТА, КРП, ультраправые), либо практически исчезли со сцены (большинство левых террористических организаций).

По свидетельству экспертов, характерной особенностью современного исламского терроризма является уход от жесткой структуры организации: террористические объединения представляют собой негосударственные децентрализованные организмы с функциональной специализацией, обладают собственными банками, предприятиями, земельной собственностью и используют новейшие достижения в области связи, транспорта и вооружений в соответствии с развитием научно-технического прогресса (см. подробнее: [Рощин М. Ю. След исламского фундаментализма на Северном Кавказе. // Фундаментализм. – М. : Институт востоковедения РАН - Крафт+, 2003. – С. 49-64.]).

Совмещение официального и нелегального, легитимного и уголовного, политического и боевого характеров деятельности, сетевой принцип функционирования организации, выстраивание взаимодействия и сотрудничества террористов разных толков также является характерным аспектом исламского терроризма конца ХХ века.

Другая ключевая черта глобального терроризма – его фундаменталистский характер, рассматриваемый как защитная реакция против секуляризованной власти Запада и связываемый с утратой идентичности: «быстрая и радикальная модернизация на родине террористов лишила этих людей своих корней, в перспективе не предлагая им никакой компенсации за боль, причиненную распадом традиционных форм жизни» [Тиби, Б. Является ли ислам политической религией? Возможность межрелигиозного плюрализма в условиях цивилизационного конфликта // Неприкосновенный запас. – 2002. - № 6 (26). С. 118].

Николай Янковский, политолог