Какие картины возникают в сознании большинства людей при произнесении слова «Афганистан»? Правильно: бородатые мужики в чалмах с автоматами или «стингерами» и плантации опиумного мака. Горы с пещерами, в одной из которых прячется бен Ладен и каким-то непостижимым образом руководит всеми террористами планеты. Американские военные в «пустынном» камуфляже, высоких ботинках и астронавтских шлемах.
Считается, что в Афганистане никогда не прекращается война и местные жители настолько к этому привыкли, что давно утратили навыки жизни в мирных условиях. А как же иначе объяснить тот факт, что бен Ладена так до сих пор и не поймали, а талибы не только не превратились в пыль под мощными ударами союзников, но даже умудряются неуклонно расширять зону влияния?
Оказавшись в Афганистане, мы убедились: такие представления о стране соответствуют действительности процентов на 10. Кстати, по оценкам независимых экспертов, с производства опиатов («Однако» № 12(28), 2010-04-05) живет также не больше 10 процентов населения страны. Смеем также предположить, что местных жителей, не представляющих себе жизни без войны, еще меньше. Подавляющему большинству афганцев, занятых банальным выживанием, война осточертела, чтобы не сказать хуже.
Два Кабула
В столице Афганистана, зажатой в котловине между гор, очень плохая экология. По вечерам от автомобильных выхлопов буквально нечем дышать. Машин в городе очень много, и ездят они без всяких правил. «Какие могут быть правила для ослов или верблюдов?» — сказал по этому поводу один местный таксист.
Машинам в городе тесно, поэтому они часто бьются. Но в отличие от той же Москвы, где автолюбители в случае аварии готовы перестрелять друг друга (что время от времени и происходит), афганские водители не позволяют себе даже грубых слов. «Хорошо, что все живы!» — обычно говорится в таких случаях, после чего стороны спокойно выясняют, кто прав, кто виноват.
А вообще Кабулов два. Центр больше похож не на единый город, а на комплекс, состоящий из отдельно стоящих крепостей с проложенными между ними дорогами. Посольства иностранных государств, жилые блоки, офисные здания — все это за рядами высоченных стен с колючей проволокой по верху и автоматчиками по всему периметру.
Дороги, на которых по вечерам выставляют блокпосты, перегорожены бетонными блоками, расположенными асимметрично, так, чтобы пропускать машины по одной.
Мы как-то захотели пообедать в ливанском ресторане, который порекомендовали знакомые, и это стало настоящим приключением. После долгих поисков нам показали на невзрачную дверь в высокой стене, которую охраняли двое мужчин с автоматами.
— Ресторан?
— Ресторан, ресторан, добро пожаловать! — сказал один из автоматчиков и стукнул кулаком в дверь.
За дверью оказался тесный тамбур с еще одним полувзводом вооруженных до зубов людей, и только за ним — собственно ресторан. Было действительно вкусно и почти по-московски дорого. Спиртного не подавали. «Могу принести пива», -— оглянувшись, шепнул официант. Незадолго до нашего приезда власти, вдруг вспомнившие, что Афганистан — страна мусульманская, запретили продажу спиртного, чем вызвали всплеск активности местных бутлегеров. В результате в Кабуле точно так же можно купить пиво, водку, виски и все что угодно, только, естественно, дороже. Поставляют товар в том числе и сотрудники иностранных дипломатических миссий. Знакомый лавочник даже назвал скандинавскую страну, представители которой особенно активно таскают ему спиртное, поступающее по линии снабжения посольства.
Чтобы закрыть тему незаконных увеселений, скажем, что в Кабуле существует и такое почему-то считающееся позорным явление, как проституция. Трудятся на этом поприще, как правило, китаянки, но случаются и местные кадры. Эти обычно ездят на вызовы вдвоем-втроем и с грудным ребенком, которого чаще всего берут напрокат. Внешне такая группа выглядит более чем благопристойно.
Другой Кабул — это работяга, город-рынок, который никогда не спит. Торгуют всем, в том числе американской военной формой, которую тащат с армейских складов предприимчивые капралы — эквивалент наших прапорщиков. Вплоть до последнего времени на рынке в кабульском районе Майванд был целый ряд, где открыто торговали военной формой. Сейчас тоже особо не прячутся, только товар лежит не прямо на земле, как раньше, а в контейнерах. Китель и штаны стоят 150 долларов, пара ботинок — еще 150.
А вот оружием торгуют главным образом советским (российским). Пистолет Макарова стоит 1500 дол ларов, автомат Калашникова — 700—900. То, что пистолет чуть ли не вдвое дороже автомата (легче спрятать под одеждой), местные жители со смехом называют верным признаком стабилизации.
Пройтись по Майванду — то же самое, что слетать в средневековье. Ползающие в пыли и замирающие в самых неимоверных позах нищие, бородатые торговцы в чалмах, благообразные старцы, с отрешенным видом смотрящие перед собой, сидя прямо на земле, менялы, трясущие пачками денег, воющие на разные голоса женщины-попрошайки в грязно-голубых чадрах, вонь нечистот и аромат пряностей и над всем этим — ослепительный солнечный свет.
По вечерам Майванд пустеет. После людей остаются кучи живописного мусора, куски бумаги, пакеты, а также множество изодранных в клочья и изломанных предметов, назначение которых определить уже невозможно. Такое ощущение, что недавно здесь кипел яростный бой, который возобновится сразу на рассвете. Здесь всегда так живут: каждый день как последний.
Иностранцы пешком по Кабулу практически не ходят, а в районы вроде этого и вовсе не заглядывают. Наверное, поэтому люди смотрели на нас с удивлением, некоторые здоровались по-английски.
— Пытаются определить, откуда вы приехали, — сказал наш проводник. — Но то, что не американцы, в этом они уверены на сто процентов — те не то что пешком на базар, они даже на танках боятся ездить. И правильно боятся: их или смертники взорвут или бандиты похитят. Сейчас много желающих человека украсть за выкуп. Кто людей ворует, одевается по-европейски. Тех, кто в чалме и с бородой, можно не бояться. Хотя вам и так бояться не надо. За европейца или американца хорошие деньги дадут, а вы кому нужны?
Проводник обидел незаслуженно. На днях бандиты похитили даже нескольких туркмен-дальнобойщиков — вот до чего дошли…
Но то бандиты, а обычным горожанам глубоко плевать, откуда вы приехали. Пройдитесь по птичьему ряду на кабульском базаре, и вы окунетесь в еще одну реку времени. Здесь торгуют певчими и декоративными (кур, гусей, уток и индюков продают в другом месте) птицами. Дороже всех стоит павлин-шмавлин — от 200 долларов за особь. Еще продают клетки, колокольчики, птичьи кормушки, глиняные поилки, какие-то непонятно кому и для чего нужные черепки и бог знает что еще. Тут же можно пообедать: рядом на большой сковороде жарят нежнейшую печень, которая не стоит колом в горле, а восхитительно тает во рту.
В птичьем ряду, где торгуют, по сути, бесполезным, но вот уже тысячи лет неизменно востребованным товаром, лучше всего чувствуется дух Кабула. Какие такие американцы? Люди ходили на этот базар за соловьями и павлинами, когда в помине не было не то что Америки, но и половины современных государств. И что для этих людей чужеземцы — пусть даже в касках и с оружием? Ну придут, ну повоюют и, если очень повезет, уйдут живыми. В первый раз, что ли.
Как уходить будете?
У афганцев есть анекдот. Подходит очередной иностранный солдат к сидящему у дувала древнему старику и начинает рассказывать, что пришел помочь афганскому народу и что на этот раз уж точно все будет хорошо. Дедушка молча послушал, покивал, а потом возьми да и скажи:
— Добро пожаловать в Афганистан, сынок! Прийти-то ты пришел, а как уходить будешь, подумал?
В день нашего приезда в Кабул в городе произошел крупный теракт. На оживленной улице неподалеку от российского посольства смертник на машине, начиненной взрывчаткой, врезался в американскую колонну. Цифры потерь разнятся, но даже по самой осторожной информации погибли не менее семи военных, в том числе полковник из Канады. О том, что рядом с эпицентром взрыва находился автобус с афганцами, вообще не сообщалось. Автобус сгорел, и сколько в нем погибло мирных жителей, неизвестно. Кто их считает, этих мирных.
В следующие два дня была дважды атакована американская военная база в Баграме (неподалеку от Кабула), причем знакомые афганцы божились, что если в первый раз талибы обстреляли объект ракетами, то во второй несколько смертников оказались непосредственно на территории базы. Но каким образом? Самое экзотическое и самое популярное на кабульских улицах объяснение звучит так: с помощью самих же американцев, имитирующих войну с терроризмом.
Вообще все афганцы, с кем довелось общаться, уверяют, что с талибами идет не война, а какая-то странная игра. Все дело в том, что Америке нужен контроль над Афганистаном, и причин этого как минимум три. Во-первых, геостратегическое положение страны делает ее идеальным плацдармом для проведения политики сдерживания по отношению к Китаю — в обозримом будущем главному и единственному сопернику США.
Во-вторых, управляемый конфликт в Афганистане гарантированно ставит крест на проекте транспортировки углеводородов из Каспийского бассейна и Центральной Азии к пакистанским портам на Аравийском море. Таким образом, энергоносители не попадут в остро нуждающийся в них Китай, который должен максимально зависеть от США и их союзников. Именно в этом причина войны в Ираке и агрессивной риторики в отношении Ирана, который называют следующей целью США.
Третья причина не такая заумная, зато самая понятная и вполне объяснимая даже на пальцах. Война, особенно управляемая, — мощный двигатель экономики. Что произойдет с гигантским военно-промышленным комплексом, останься он без заказов? Закроются сотни заводов, тысячи людей лишатся работы. В результате — социальная напряженность, массовое недовольство граждан и все такое. Так не лучше ли бороться с несильным врагом за тридевять земель от дома и год за годом получать на это дело хорошее финансирование?
Кстати, о финансах. Почти в каждом афганском ведомстве работают иностранные советники, например, только в сфере сельского хозяйства их около 300. Зарплата советника — 40—50 тысяч долларов в месяц, тогда как афганский специалист получает не больше 300—500.
Помощь Афганистану (например, строительство мостов, дорог и т.д.) тоже оказывают по странной схеме. Подрядчиками выступают не афганские фирмы, сотрудники которых готовы работать за относительные копейки, а те же американские, которые платят своим людям баснословные деньги. Экономическая помощь? Безусловно. Но только не Афганистану.
Интересную вещь рассказал афганский бизнесмен, занимающийся экспортно-импортными операциями. По его утверждению, американцы полным ходом вывозят из страны полезные ископаемые, в частности урановую руду. Раз в два дня с территории базы в Баграме выходит колонна грузовиков, груженных водой и продуктами. Машины направляются в расположение американских военных в провинции Пактика на юго-востоке Афганистана. У КПП базы водителей-афганцев меняют американские солдаты. На следующий день тяжело груженные и опечатанные машины уходят в обратный путь в Баграм. Что они везут? Наш собеседник убежден, что урановую руду — больше нечего.
Информацию о вывозе урана подтвердили как минимум еще двое серьезных людей из местных, называлось даже количество шахт в Пактике — четыре. В принципе, конечно, возможно, хотя причина вторжения все-таки не уран. Это так, побочный бизнес.
— Вы посмотрите на солдат, которые сюда воевать приезжают! — возмущался Гани, наш кабульский знакомый. — Это же бомжи! Там у себя были алкоголиками и наркоманами, а здесь получают по 15 тысяч долларов. Им же все равно в кого стрелять! Такие же и гражданские специалисты. Сам посуди: какой нормальный человек сюда поедет? У меня есть знакомый немец, натуральный бомж. Каждый месяц он тратит семь тысяч евро на выпивку и китайских проституток и еще столько же откладывает. Вернется обеспеченным человеком.
Богатым человеком вернется в Штаты и летчик с авиабазы в Баграме, о котором рассказывали, что он перевозил нелегальных мигрантов. С помощью афганских знакомых он набирал группы из 4—5 человек, которых провозил в своей машине на территорию базы, а потом в грузовом самолете доставлял на промежуточный аэродром в Канаде, где они и оставались. По 20 тысяч долларов с человека и никаких налогов.
О том, что внутри военной коалиции не все гладко, пишут и говорят много. В том смысле, что англичане и американцы на самом деле союзники, а вот немцы и французы (самые крупные контингенты после британо-американского) воевать не хотят. Были даже разговоры, что американцы умышленно давали немцам неверные целеуказания — только чтобы втянуть их в войну. Возможно, это только слухи. Но, хотят они того или нет, немцы уже на войне. Ощутимые потери, которые они понесли уже несколько раз, — лучшее тому доказательство.
Близко пообщаться с представителями коалиции нам не удалось. Иностранные военные передвигаются исключительно бронированными колоннами, к которым лучше не приближаться. Совершенно не знакомые с местными реалиями и боящиеся каждого куста солдаты могут открыть огонь по любой показавшейся им подозрительной цели. Несколько раз расстреливали свадебные кортежи, принимая их за колонны талибов, а недавно в Мазари-Шарифе изрешетили приблизившуюся к бронетранспортеру легковушку. Водитель ранен, его жена и ребенок погибли на месте.
Сейчас в Афганистане особенно неспокойно в провинциях Кандагар, Гельменд и Баглан. Через Баглан ведет дорога в Мазари-Шариф и Кундуз, по которой мы добирались из Кабула. Очень хотелось посмотреть на иностранных солдат, но они как назло все никак не попадались. Зато афганские военные встречались на каждом шагу. Одни проносились мимо на бронемашинах, другие сидели в ощетинившихся стволами пулеметов укрытиях (причем стволы торчали во все стороны, а не в какую-то одну), третьи устраивали проверки на дорогах. Нас проверяли раза три, но без особого пристрастия. Любой московский милиционер даст этим бородатым сто очков вперед по части бдительности.
В городе Пули-Хумри (административный центр провинции Баглан) у нас спустило колесо. Здесь же мы увидели иностранных военных — судя по нашивкам на рукавах, венгров. Возникшая было мысль подойти и заговорить немедленно исчезла: лица стоявших с оружием наизготовку солдат были перекошены от напряжения. Человеку с таким лицом довольно сложно распознать в приближающейся цели бывшего собрата по соцлагерю, а не коварного талиба. Колесо поменяли практически мгновенно: двое мальчишек лет по 10, работавшие в мастерской, сделали все быстро, качественно и без единого слова.
После этого нам еще несколько раз встречались на дороге иностранные военные колонны, в том числе американские. В башне головной машины обязательно сидит наблюдатель, который неотрывно рассматривает в бинокль дорогу впереди и встречный транспорт. Дорога впереди всегда свободна: едва завидев колонну, все встречные машины съезжают на обочину и там замирают. Любое сближение — как и движение в непосредственной близости от колонны — смертельно опасно, потому что очень часто стреляют без предупреждения.
Один раз наш водитель, часами болтавший с кем-то по мобильному телефону, замешкался и съехал на обочину на пару секунд позже. Не отрываясь от бинокля, человек в башне поднял руку и медленно погрозил пальцем.
Иностранные солдаты в Афганистане напоминают астронавтов, высадившихся на чужой и враждебной планете с неизвестными формами жизни. Не знаешь, с чем или с кем имеешь дело, и от этого особенно страшно.
Другая ассоциация, возникшая за несколько секунд стояния на обочине — фильм «Кин-дза-дза!». Застыть в придорожной грязи или присесть с растопыренными руками и криком «Ку!» — разница не принципиальная.
Примирение кого и с кем?
Сразу оговоримся: говоря «талибы», мы имеем в виду не только бывших студентов пешаварских медресе, ставших костяком движения «Талибан», но и всех тех, кто воевал с Северным альянсом, а теперь сражается с иностранными оккупационными войсками и правительственными силами Афганистана. В том числе и членов Исламской партии, которой руководит известный еще со времен советского вторжения Гульбеддин Хекматиар.
В том, что американцы (под американцами подразумеваются представители всех 34 присутствующих здесь стран) рано или поздно уйдут из Афганистана, никто не сомневается. И что тогда?
Вариант, к сожалению, всего один. После вывода советских войск моджахеды начали свирепо воевать друг с другом — беспредел прекратился только с победой талибов. Нравится это кому-то или нет, но при них в Афганистане стало спокойно: они ввели запрет на ношение оружия и реально боролись с производством опия.
Другое дело, что талибы нравились далеко не всем. Афганистан — это не только пуштуны (их примерно половина населения страны), и именно они составляют основу движения «Талибан», хотя среди талибов было и есть немало иностранцев (арабов, выходцев из стран Средней Азии, российских Северного Кавказа и Поволжья). Многие афганские таджики, узбеки и хазарейцы настроены резко против талибов прежде всего потому, что боятся пуштунского национализма. Спросите в любом таджикском кишлаке, нет ли у них талибов, и вам почти в 100 процентах случаев ответят: «У нас-то нет, но вот в соседнем районе есть пуштунские кишлаки — вот там проблем хватает».
При этом было бы ошибкой считать всех пуштунов талибами. Президент Афганистана Хамид Карзай — пуштун. Генеральный директор департамента защиты общественной собственности и шоссейных дорог и одновременно советник президента в ранге министра по вопросам примирения и безопасности Мохаммад Нурзай — тоже пуштун, хотя много лет воевал с талибами. Более того, будучи человеком верующим, министр уверен, что талибы вовсе не мусульмане.
— «Талибан» — это часть некоего совместного проекта ряда ведущих государств, — сказал в интервью «Однако» господин Нурзай. — Афганистан в силу своего географического положения всегда будет объектом приложения самых разных сил. Кто контролирует Афганистан, тот контролирует полмира. У нас нет другого выхода, кроме как самим стать сильным государством и не давать себя использовать в чужих интересах. Когда пришли американцы, мы, к сожалению, не сразу поняли, что готовится война против афганского народа.
— Я не могу назвать талибов мусульманами, — говорит министр. — Пророк сказал, что убийца одного невиновного человека отвечает как за убийство всего человечества. Самоубийце, взрывающему вместе с собой мирных людей, уготован ад. Террористов готовят в Пакистане, это все знают. И что, разведки самых сильных стран не могут поймать нескольких главарей? Они что, не знают, где мулла Омар? Смешно!
— Дело не в Америке, — сказал Мохаммад Нурзай, — а в политике многих стран. Для нас, например, опаснее Россия, потому что Америка далеко, а Россия — вот она, рядом. Правда, это уже не прежний Советский Союз, но это по-прежнему сильное государство со своими интересами в Центральной Азии. Я никого не хочу обвинять, поймите. Я только хочу сказать, что хочу видеть Афганистан сильным и независимым. А не оккупированным 34 странами, как сейчас. Что же касается межнациональных проблем, о которых вы спрашиваете, то они надуманны. В отношениях между афганцами проблем нет.
Как сказал однажды в тесном кругу один советский поэт, «есть дружба народов, но нет дружбы людей». Недалеко от города Мазари-Шариф есть старинная крепость Калай-Джанги. Сейчас там стоят американские военные, а до их прихода была тюрьма, где войска Северного альянса держали пленных талибов. Часть заключенных (местные говорят, что ими руководили выходцы из Чечни) подняли восстание, разоружив охрану. Тогда американцы стали наносить удары с воздуха, а войска узбекского генерала Дустума начали штурм.
В подвалы, где засели бунтовщики, закачивали воду и даже керосин. В конце концов все они погибли. Оставшихся заключенных дустумовцы затолкали в железные контейнеры, где почти все они и задохнулись. Некоторых талибов умертвили, забив в голову гвозди, — экономили патроны.
Но и талибы тоже не подарок. Незадолго до описанных событий, когда Мазари-Шариф и вся остальная провинция Балх временно перешла под их контроль, они выявляли и расстреливали тех, кто воевал против. В кишлаке Гуримар мы были в гостях в семье, в которой талибы убили всех взрослых мужчин. Жене хозяина дома удалось бежать вместе с малолетними детьми. Теперь сыновья выросли.
Что начнется в этих местах в случае возвращения талибов, говорить излишне. Хуже всего, что до сих пор нет внятного ответа на вопрос: кто они такие? Замкнутая, хотя и многочисленная группа или все-таки часть афганского общества, с которой все равно придется вести диалог?
По здравому размышлению выходит, что и первое, и второе. И даже третье: когда талибы оказались в Балхе в окружении, часть из них (главным образом командный состав и большинство бойцов иностранного происхождения) вывезли на военно-транспортных самолетах. Об этом свидетельствуют местные жители, единственное, в чем разнятся их рассказы, — это в национальной принадлежности летчиков. Одни говорят, что самолеты принадлежали ВВС Пакистана, другие — что США.
Сейчас талибы возвращаются. В большинстве провинций ими сформированы параллельные структуры власти, и большой вопрос, чьи действуют эффективнее. Многие дороги контролируются правительственными войсками только до вечера, а то и до обеда. Потом на дороги выходят талибы, которые выставляют свои блокпосты или просто устраивают охоту на афганских и иностранных военных. Нам настоятельно рекомендовали прекращать все передвижения до наступления сумерек — в том числе и там, где до недавнего времени было относительно спокойно. Например, в провинции Саманган, причем в тех ее районах, где живут этнические узбеки. Когда-то эти места были базой басмачей, откуда они совершали рейды на советскую Среднюю Азию. Сейчас, по рассказам местных жителей, в здешних кишлаках опять появились «талибы» — точнее, выходцы из той же Средней Азии и даже России. Так что история повторяется, и это не может не беспокоить тех, кто не хочет, чтобы управляемый конфликт в Афганистане вышел за допустимые рамки.
Есть информация о секретных переговорах американцев с некоторыми лидерами афганской оппозиции. Очевидно, речь идет о попытке внести раскол между так называемыми афганскими (стоящими скорее на националистических, нежели религиозных позициях) и так называемыми пакистанскими талибами, исповедующими идеологию, основанную на религиозном фундаментализме. По данным дипломатических источников в Кабуле, в случае успеха переговоров «афганцы» на приемлемых для себя условиях прекратят вооруженное сопротивление, а их лидеру Хекматиару будет предоставлена возможность уехать в Саудовскую Аравию.
Но что будет, если (когда) американцы все же покинут Афганистан? Большая часть страны очень скоро вновь перейдет под контроль талибов. Где-то это произойдет почти бескровно, а где-то неутихающая все эти годы гражданская война вспыхнет с новой силой. Например, в населенной главным образом таджиками и узбеками провинции Балх, где губернатор — бывший моджахед. Его авторитет настолько высок, что назначенный талибами альтернативный губернатор не имеет здесь никакой реальной власти. Интересно, что по национальности он узбек, что, видимо, должно демонстрировать справедливый подход талибов к выдвижению руководящих кадров.
Азим-ака, Кобзон и Анне Вески
Судьба этого человека интересна, хотя и не очень типична для сотен и даже тысяч афганцев, когда-то решившихся связать свою жизнь с Советским Союзом. Азим родился в советской Туркмении, там же окончил среднюю школу. Его отец был очень религиозным человеком и вместе со всей семьей эмигрировал в Афганистан. Тогда Азиму было 18 лет. Сейчас — хорошо за 60. Он убежден, что лучшее время в его жизни приходится на период советского присутствия.
Тут с Азимом трудно не согласиться, ведь он работал завхозом посольства СССР в Кабуле — мечта, а не работа!
— Я люблю русский народ и коммунистов, — говорит Азим-ака. — При коммунистах была справедливость. Сейчас у нас плохо: у кого-то полно денег, а кто-то с утра до ночи бегает за кусок хлеба. В России не так? У вас любят коммунистов?
Узнав, что в России примерно так же, и коммунистов в костюмах от Brioni любят все меньше, Азим-ака заметно расстроился и о политике больше не заговаривал.
— А сколько сюда приезжало русских артистов! Они давали концерты для военных и специалистов, и всех я возил на машине, показывал город и магазины. Очень хорошо запомнил Анне Вески — она перемерила 30 лисьих шуб, пока наконец не купила одну, чуть выше колена. С Кобзоном тоже ездил. Он настоящий интеллигент, когда что-то покупал, всегда долларов 20 давал сверху. И Эдиту Пьеху тоже катал по городу, но что она покупала — не помню. Много кого я возил.
— Было, конечно, то, что мне не нравилось, — говорит Азим-ака. — Очень много русские пили, а некоторые даже просили меня достать чарс (гашиш. — Прим. авт.). Сильно я расстраивался, даже плакал, потому что это стыдно и неправильно. Но все равно хорошего было намного больше.
Азим-ака рассказал, что советское начальство подарило ему дом и «Волгу», а когда начался вывод войск, предложило ему работу в МИД в Москве.
— Я было загорелся, но жена сказала, что умрет без дочерей. Они к тому времени были уже замужем. Так мы и остались. Охранял посольство от мародеров до последнего. Потом, когда талибы уже входили в город, закрыл его и уехал к себе в село, где и жил, пока Кабул не освободили. Это далеко, в провинции Герат. Теперь и там талибов хватает.
Сейчас Азим-ака работает в посольстве Казахстана и хочет отправить на учебу в Алма-Ату сына. Сразу после освобождения Кабула попробовал было устроиться к россиянам, но скоро уволился. Говорит, что не устроил режим работы.
Ностальгия по-моджахедски
Во времена советской оккупации многие мужчины в кишлаке Шерабад в провинции Балх были моджахедами. За три войны шурави так и не смогли взять под контроль кишлак, через который проходит дорога на Мазари-Шариф. Если часов до двух дня через Шерабад еще можно было проехать, то после чуть ли не из каждого дома по дороге велся яростный огонь из всех видов оружия. Поджигали первую и последнюю машину в колонне, а потом методично расстреливали остальные.
Когда советские войска ушли, моджахеды начали воевать с талибами, очень многие из них погибли. А остались бы живы — воевали бы сейчас с американцами. «Аль-Каида» оказала им неоценимую услугу, уничтожив Ахмад-Шаха Масуда, легендарного командира моджахедов. Будь он жив, коалиции пришлось бы намного тяжелее.
Амиру из Шерабада 50 лет, но выглядит он на все 70. Четверо детей, работы нет. Пенсии по инвалидности тоже нет — Амир был тяжело ранен, но кого это сейчас волнует?
— О, русские… Они строили дороги, давали людям муку, дарили детям шоколад. С ними и говорить можно было, и воевать. Если бы мы знали, что потом придут талибы и американцы, разве воевали бы мы с русскими? Пусть остались бы! У них было уважение к нам, а у нас — к ним. Американцы нас за людей не считают, и никакой помощи от них народ не видит.
— Мой брат воевал с русскими, — рассказывает на хорошем русском языке Аюб, который работает в Кабуле. — А теперь стучит себя по голове и говорит: «Какие мы были дураки!»
Он вообще интересные вещи говорил. Например, как моджахеды на китайскую границу ходили, и там китайские инструкторы учили их тактике ведения боя. Сейчас брат в Иране. Здесь слишком опасно.
Непростая страна — Афганистан. Один брат по китайской методике воюет с русскими, а другой в это же время учится в СССР. Потом завершает образование в пакистанской провинции Вазиристан — той самой, в Зоне племен, которую называют рассадником терроризма. Чему там учат, Аюб не уточнял, рассказал только, что спецпропаганда там налажена на самом высоком уровне.
— Учителя, которые готовят смертников, одеваются в зеленую одежду. Это не только пакистанцы, среди них много арабов и европейцев. Они могут обработать любого. Вот вы, например, нормальный человек, а попадете к ним — и через два-три месяца станете смертником.
Становиться смертником не хотелось. Куда приятнее сидеть за дастарханом в Шерабаде и пить с хозяевами чистейший пшеничный самогон под сладкий тутовник. Пили за мир, за детей и афгано-российскую дружбу. Вокруг нас крутилась хозяйская собака — стаффорд по кличке Кобра. Хозяин раскрыл Кобре пасть и под аплодисменты присутствующих влил туда полстакана самогона. Судя по довольному выражению стаффордовой морды, происходит это не впервые.
Гостеприимный дом, куда нас затащили, узнав, откуда мы приехали, стоит у самой дороги. Не исключено, что не так давно вот из-за этого самого дувала стреляли из стингера по советским танкам и бэтээрам. Их обломки, ржавые и вросшие в землю, можно видеть вдоль всех афганских дорог. Скоро рядом с ними будет гнить американское, немецкое или чье-нибудь еще железо. Страна такая. Просто не надо сюда на танках — на обычной машине куда безопаснее.
Автор: Бахтияр АХМЕДХАНОВ, Наталья ЛЬВОВА (фото)
Автор: Админ , 12 Июль, 2010
Автор: Друг , 12 Июль, 2010
Автор: Друг , 12 Июль, 2010
А когда горло пацанам резал, не думал?
Подумай теперь!!!
Автор: Авицена , 01 Июль, 2010
Автор: Бача, уже взрослый , 01 Июль, 2010
А, так, написано правильно, только уж, очень правильно.
Автор: === , 30 Июнь, 2010
Автор: ... , 22 Июнь, 2010
Да, авторитет у американских вояк "высокий". Примерно как у наших депутатов или алигархов. Те тоже без мигалок ездить не могут и в булочную пешком не ходят.
Автор: Боец , 22 Июнь, 2010
Что делает НАТО и американосы в Афганистане?
1. Создают "те5пличные" условия для наркопроизводителей.
2. Закрывают глаза на подготовку боевиков ИДУ и Хезб ут Тахрир и их переброску в страны Центральной Азии и Россию.
3. Афганистан для них - это рычаг воздействия на Россию, страны ОДКБ и ШОС, плацдарм для вторжения в Иран.
4. Это "черная дыра" для отмывания денег для ВПК.
5. Таджикистан, Киргизия, Узбекистан и, естественно, Россия - заложники их политики в Афганистане.
Прав Задорнов, ПИНДОСЫ!
Автор: Исмаил , 21 Июнь, 2010
Автор: Еще раз, Бахром и рядом со мной друг, русский, Александр , 21 Июнь, 2010
Лучше, уж, талибы. У них хотя бы есть подобие веры.
Автор: Бахром , 21 Июнь, 2010
Автор: Боец , 21 Июнь, 2010
Автор: Друг , 21 Июнь, 2010
Автор: Командир , 21 Июнь, 2010
"НАС УВАЖАЛИ, но не СТРЕЛЯЛИ"! Может быть и ты. Мы были воинами, а не мородерами! Ты, вспомни, свой доппаек: шиколад, конфеты, печнье, сахар, когда входили в кишлак, кому отдавали? Твоим детям. А, ты стрелял нам в спину.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|