Ножай-Юрт. Отдельный батальон оперативного назначения 46-й бригады. ППД, зажатый в кольце лесистых гор, скромные, если не сказать скудные, жилища для военнослужащих, привозная вода и ежедневные выезды на задачи – из этого и складывается жизнь и служба здешних сапёров.
Работать им приходится не только в Ножай-Юртовском районе, но в окрестностях отдалённой горной заставы Дарго, и в соседнем Дагестане.
– Наши сапёры ежедневно выполняют служебно-боевые задачи по поиску и уничтожению взрывоопасных предметов. Так же сопровождаем воинские колонны, проводим инженерную разведку маршрутов прямо до границы с Дагестаном, – перечисляет начальник инженерной службы батальона майор Владимир З.
Молодой, энергичный и отчаянный, он успел стать ветераном обеих чеченских войн. В первой кампании участвовал сержантом. Вспоминает то время с неохотой – неразбериха, обстрелы, подрывы… Потом выучился на курсах младших лейтенантов, стал офицером. Весь свой военный путь прошёл в инженерно-сапёрных подразделениях. Летели годы. Семья тянула на Большую Землю, а служба не отпускала из Чечни. Владимир уволился из Ножай-Юртовской комендатуры в 2006-м, а спустя пару лет вернулся сюда, уже во вновь сформированный оперативный батальон.
– Из-за службы не повезло в жизни семейной, но я свой выбор сделал, так что намерен служить до конца, – с грустью в глазах шутит майор, – так что приходится довольствоваться тем, что есть.
Бойцов-сапёров майор Владимир З. отбирает себе тщательно. Как правило, его парни – выпускники инженерно-сапёрной учебки. Прибывая в батальон, они отправляются на дополнительный 20-дневный курс обучения в 46-ю бригаду, где оттачивают практические навыки работы по специальности и получают удостоверение о готовности к войсковым нарядам по поиску и обезвреживанию взрывоопасных предметов.
Мне очень повезло, что, приехав в ножай-юртовский батальон, я застала майора Владимир З. на месте. Вместе со своим подразделением он только, что вернулся с крупного разминирования:
– В селе Баз-Гардали, проводя ремонт трассы, дорожники зацепили грейдером два взрывоопасных предмета. Мы выехали на разминирование. Оказалось, что под дорожным полотном были установлены два 125-миллиметровых танковых снаряда с самодельным взрывателем из детонатора и пластида. Уничтожать их на том же месте было опасно – рядом газопровод и линии электропередач. Переместили снаряды на безопасное расстояние и уничтожили 1200 граммами тротила. Судя по внешним признакам, эти взрывные устройства появились под дорожным полотном недавно – месяца полтора-два назад. Кстати, в прошлом году в том же районе боевики подорвали автомобиль сотрудника милиции.
Ингушетия. Назрань. Сопровождающие меня офицеры ведут «экскурсию» по окрестностям: в дом судьи на днях бандиты забросили гранату, на этом участке трассы взорвали автомобиль офицера ФСБ, на том – машину сотрудника УВД, а на стоянке у КПП назрановского полка «самоделка» разворотила автомобиль военнослужащего.
Сунженский район. Старейшее ингушское селение Даттых – в переводе «нефть». По рассказам стариков, ещё в 17 веке здесь был найден источник нефти, а спустя некоторое время обнаружено и месторождение поваренной соли.
Сегодня Даттых больше известен коварными выходками боевиков. При проверке заслона в окрестностях села насмерть подорвался на «шприце» сапёр внутренних войск. При возвращении с РПМ попали в засаду разведчики полка «Север»… А тем временем в ходе многочисленных спецопераций сотрудники правоохранительных органов вновь и вновь находят в мирных ингушских домовладениях запасы оружия и взрывчатки.
Грозный. Серия мощных взрывов ворвалась в тишину августовской ночи накануне большого мусульманского праздника Ураза-байрам. Трое террористов-смертников унесли с собой жизни девяти человек. Больше двадцати получили ранения. Боевики вводят «моду» на каскадные подрывы, а пояс шахида становится главным оружием в современной минной войне.
Сапёрам всё труднее работать - отлаженные с годами шаблоны действий перестают приносить результаты: боевики изготавливают взрывные устройства из пластика, а не из металла, они часто подвешивают их на деревья, а не зарывают в землю, они, в конце концов, перестают прятать бомбы, а выпускают их в толпу. Живые бомбы.
По оперативным данным, в республиках Северного Кавказа продолжают пропадать люди. Около тысячи ежегодно. Для чего их похищают? Как и раньше, ради выкупа? Судя по всему, нет. Наиболее жизненной является версия, что под воздействием психотропных веществ их насильно превращают в смертников.
Бандитам нужно «сырьё» для подготовки новых орудий минной войны.
Юлия Афанасьева, военный корреспондент, специально для студенческой молодежи
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Ваша работа очень важна. С удовольствием читаю аналитику. Во-первых, без излишней "научности" простым, понятным языком, во-вторых, рассматриваете не надуманные, а жизненно важные проблемы.
Успехов Вам.